В состав народонаселения Аттики
входили:
а) граждане (πολitaι),
б) лично свободные, но не пользовавшиеся
гражданскими правами жители (μετοικοι) и
в)
рабы (δουλοι).
§ 1. Рабы
Рабы в Афинах все были иностранцы, военнопленные или (в большинстве случаев) приобретенные покупкою (1), или потомки их, рожденные в доме господина (οικογενεις). Афиняне охотно позволяли своим рабам заключать браки, с целью увеличения числа своих слуг, так как дети рабов делались рабами того же господина; дети свободного и рабыни также следовали званию матери. Местных жителей, закрепощенных с землею подобно спартанским илотам или критским мноитам, в Аттике не было со времен Солона, освободившего гектеморов и запретившего обращение в рабство свободных людей за долги
Число рабов частных лиц в Афинах в исторические времена было весьма велико; не было почти ни одного семейства, даже самого бедного, которое не имело бы хоть одного раба; у богатых же были целые сотни (2), составлявшие домашнюю прислугу или занимавшиеся различными ремеслами в городе или в деревне (земледелием, скотоводством, виноделием, работами на фабриках, в рудниках, мелочной торговлей и пр.). Многие рабы жили отдельно от своих господ, занимаясь ремеслами и платя господам условленный оброк (αποφορα). Часто рабы служили во флоте гребцами и матросами, иногда в исключительном случае набирались и на военную службу и за храбрость могли быть отпускаемы на волю, причем их владельцы получали вознаграждение из казны.
Кроме рабов частных лиц, были рабы государственные (δημοσιοι), которые не зависели непосредственно ни от какого лица и находились в гораздо лучшем положении, нежели господские: они могли иметь свою собственность и хозяйство и иногда достигали значительного благосостояния. Из них составлена была городская полицейская стража, называвшаяся по большинству Σκυθαι, по оружию – τοξοται, по имени учредителя – Σπευσινιοι и состоявшая сначала из 300 человек, впоследствии из 1200. Жили они в палатках на рынке (потом на Ареевом холме) и занимались охраной порядка в народном собрании, в судах, общественных местах и при общественных работах. Тюремные служители, исполнители судебных приговоров, писцы и низшие служители чиновников часто принадлежали также к этому сословию.
Мы уже знаем, что по понятиям древних раб считался вещью и не имел никаких юридических прав, даже права собственности, так что de jure все его имущество принадлежало господину. Однако de facto отношения афинян к рабам отличались гуманностью и делали их положение гораздо более сносным, чем в других государствах, что и неудивительно, так как свободная демократическая конституция Афин не могла не влиять на смягчение участи рабов. По словам Демосфена (Фил. III, 3), рабы и иностранцы пользовались в Афинах гораздо большею свободою речи, нежели в других государствах граждане. В приписываемом Ксенофонту сочинении «Об афинском государственном устройстве», написанном в антидемократическом духе, упоминается (I, 10) о чрезвычайной дерзости (πλειστη ακολασια) афинских рабов; они не уступали дороги гражданам и их нельзя было бить из боязни нанести обиду вместо раба гражданину, так как граждане в Афинах не отличались от рабов ни одеждою, ни лицом. Автор этого сочинения находит совершенно естественными гуманные отношения к рабам и метекам в морской державе, каковою были Афины, вследствие постоянной нужды в гребцах и ремесленниках. Поэтому в Афинах метеки и рабы получали льготы и некоторые из них жили так богато, что перед ними заискивали даже граждане.
Законодательство афинское заботилось об облегчении участи рабов и ограждении их от слишком сурового обращения господ: виновный в оскорблении или убиении чужого раба предавался суду и платил штраф (γραφη υβρεως, Дем. Пр. Мид. 47; Афин. VI р. 266 f – 227 а); собственного раба господин мог наказывать по собственному усмотрению за проступки (наказания были исключительно телесные), но не имел права убивать. Сама религия брала на себя защиту рабов от жестокосердия владельцев: раб мог бежать от жестокого господина в храм Тесея или в святилище Эвменид (Σεμναι) и просить о продаже его другому господину (πρασιν αιτεισθαι). Бежавшего раба владелец имел право ловить везде, за исключением священных мест, при этом он через глашатая объявлял об его бегстве.
Уровень умственного и нравственного развития рабов вообще был очень низок, так как умственное образование и гимнастика были им запрещены; поэтому в Афинах не было ученых рабов, какие встречались в Риме. Вообще афиняне относились к ним весьма недоверчиво; на суде показания с рабов снимаемы были не иначе как под пыткой, за исключением дел об убийствах, в которых они могли выступать свидетелями наравне со свободными (Антиф. Об уб. Гер. 48). Рабы, рожденные в доме господина, считались вообще гораздо развитее и благонадежнее покупных.
Рабы могли получать свободу или от государства (по народному постановлению), или от господина. Государство могло даровать свободу рабам частных лиц за исполнение военной службы или за особо важные заслуги, например, за донос (μηνυσις) о государственном преступлении; в последнем случае господин получал из казны стоимость освобождаемого раба (Плат. Зак. XI, 914).
От своих господ трудолюбивые и зажиточные рабы могли выкупиться на волю деньгами, причем, конечно, принятие или непринятие выкупа вполне зависело от воли господина. Но так как юридически рабы не имели собственности и потому не могли выкупиться, то существовали особые юридические фикции, посредством которых рабы могли получать свободу. Иногда рабы, заслужившие расположение своих господ, отпускаемы были на волю даром и притом, кажется, без особых формальностей, какие были в Риме; делалось только публичное объяснение об освобождении в театре или перед судом; особенно часто были отпускаемы таким образом рабы по завещанию господина после его смерти.
Вольноотпущенные (απελευθεροι или εξελευθεροι) при жизни прежнего господина не были вполне от него независимы, но, вступив в класс метеков, должны были признавать его своим покровителем (προστατης) и исполнять по отношению к нему определенные законом обязанности, нам, впрочем, неизвестные. За неисполнение этих обязанностей они могли быть привлекаемы господином на скамью подсудимых (δικη αποστασιου) и снова обращены в рабство, если суд признавал их виновными, в случае же оправдания освобождались от всех обязанностей к господину. Имущество вольноотпущенника, умершего бездетным, поступало во владение его прежнего господина.
Примечания
1 Цены рабов были различны, обыкновенно от 1 до 10 мин, но иногда повышались даже до 1 таланта. Главные рынки рабов были на о. Делосе, Хиосе, в Византии и в самих Афинах. Большинство рабов доставляли области Малой Азии и северные (Фракия и Скифия).
2 В V в. богатый гражданин Никий отдавал 1000 рабов в наем для работ в рудниках, а Гиппоник – 600 (Ксен. О дох. IV, 14 – 15). Во время Декелейской войны перебежало к спартанцам 20 000 рабов (Фук. VII, 27). При переписи жителей Аттики, произведенной Деметрием Фалерским в 309 г., оказалось, что рабов в ней было 400 000, метеков 10 000, граждан 21 000 (Афин. VI р. 272 с). В цветущее время Афин, при Перикле, количество населения по всей вероятности было гораздо большее.
§ 2. Метеки
Метеки в Аттике составляли класс людей лично свободных, но не пользовавшихся правами гражданства. Широкое развитие торговли, ремесел и искусств привлекало сюда на жительство из других стран греческих и даже варварских (Ксен. О дох. II, 3) множество людей, которым афиняне оказывали радушный прием и покровительство законов. При замкнутости и обособленности отдельных греческих племен и государств, которая проявлялась во всех отношениях их друг к другу, это покровительство иностранцам в Афинах составляет факт тем более замечательный, что указывает на более свободные и развитые политические взгляды афинского народа, который в предоставлении прав иностранцам видел одно из средств процветания торговли и промышленности и, следовательно, увеличения благосостояния государства. Число метеков в конце IV в. достигало 10 000 (см. выше, § 1), а в V в. было, вероятно, еще значительнее.
Лица, приезжавшие в Аттику на короткое время, назывались παρεπιδημοι и не были стесняемы никакими обязательствами до истечения установленного срока. Но кто оставался на более продолжительное время или на постоянное жительство, тот должен был вступить в класс метеков, выбрать себе из среды граждан покровителя (προστατης), платить установленную подать и исполнять налагаемые повинности. Покровители служили для метеков, по крайней мере формально, посредниками во всех отношениях между ними и государственными властями или перед судом, так как сами метеки не имели юридических прав. Подать метеков (το μετοικιον) была невелика, именно 12 драхм в год с мужчины и половина этой суммы с одинокой женщины, например, вдовы, не имевшей взрослых сыновей (женщины, жившие при муже, сыне или другом родственнике, вносившем подать, не платили ее). Метеки, не имевшие покровителя или обращавшиеся к государству без его посредства, были привлекаемы к суду (δικη απροστασιου) и в случае обвинения наказывались, вероятно, конфискацией имущества, а в случае неуплаты подати были отводимы к продавцам государственных имуществ (πωληται) и продаваемы в рабство.
Кроме подати метеки платили небольшую сумму за право заниматься торговлей на рынке, а также наравне с гражданами вносили прямую подать и (более богатые) отправляли литургии (см. раздел «Финансы»). Во время войн они были призываемы на действительную службу в пехоте и матросами во флоте, но в коннице не служили. При торжественных процессиях (особенно в Панафинейский праздник) они имели некоторые формальные обязанности, указывавшие на их отличие от граждан и сравнительно низкое положение: они носили священные сосуды (σκαφηφορια) и за знатными гражданками стулья (διφροφορια), а их жены и дочери носили зонтики за женами и дочерьми граждан (σκιαδηφορια). Метеки не имели права приобретать недвижимую собственность в Аттике, т. е. могли жить только на квартирах и землю брать только в аренду. Суд по делам метеков принадлежал полемарху.
Не пользуясь гражданскими правами, метеки, однако, жили в значительной свободе, занимаясь торговлей (особенно хлебная торговля вся была в их руках), ремеслами (1) и искусствами, а иногда были весьма зажиточными людьми.
За особые услуги, оказанные государству, отдельные метеки и иностранцы (даже не жившие в Аттике) могли по народному постановлению получать особые привилегии, как, например, освобождение от подати и обязанности исполнять литургии или вообще от всех повинностей (ατελεια), право приобретать дома и поземельную собственность в Аттике (εγκτησις γης και οικιας, commercium), действовать самостоятельно в сношениях с государственными властями (προσοδος προς την βουλην και τον δημον), далее право законного брака с афинскими гражданами (επιγαμια, connubium), личную и имущественную безопасность во время войны и мира, на воде и на суше и пр. Те метеки, которые обязаны были нести только одинаковые с гражданами повинности и избавлены от прочих, носили название равнообязанных (ισοτελεις).
Примечания
1 В надписях часто встречаются упоминания о метеках-ремесленниках. Официально метеки отличались от граждан формою обозначения их места жительства при имени гражданина его дем был обозначаем в форме имени прилагательного или наречия, а при имени метека место его жительства обозначаемо было словом οικων с названием дема. Например, гражданин дема Коллита назывался Кολλυτευς, а метек – εν Кολλυτω οικων, гражданин дема Агрилы – Аγρυληθεν, метек – Аγρυλησιν οικων.
§ 3. Граждане
Число афинских граждан (Aθηναιοι) в V и IV вв. колебалось между 20 000 и 40 000 взрослых мужчин (1), так что все гражданское население, с женщинами и детьми, можно принимать от 100 000 до 140 000. Между гражданами различались коренные и вновь пожалованные (ποιητοι, δημοποιητοι).
Пожалование права гражданства. Право афинского гражданства считалось драгоценным даром (δωρεα) и получение его обставлено было значительными затруднениями и формальностями. По Солоновскому закону в афинскую гражданскую общину могли быть принимаемы только те из иностранцев, которые были навсегда изгнаны из родного города или со всем домом переселялись в Аттику для занятия ремеслом (Плут. Сол. 24). Но впоследствии главным условием для дарования гражданских прав ставились заслуги перед афинским государством (Дем. Пр. Неэры, 89). Новые граждане были принимаемы только по решению двух следовавших одно за другим народных собраний, причем во втором должны были участвовать minimum 6000 граждан, как при всяком другом постановлении относительно отдельного лица (νομος επ ' ανδρι, см. ниже). Даже окончательное решение народа могло быть отменено в течение года посредством γραφη παρανομων (2). С конца IV или начала III в. гарантия против приема в гражданскую общину недостойных лиц была усилена законом, чтобы за дарованием права гражданства в народном собрании следовало испытание (δοκιμασια της δωρεας) перед судебной палатой, состоявшей из 501 члена, причем фесмофеты докладывали об испытании (εισαγειν την δοκιμασιαν) и всякий гражданин мог представлять доводы против состоявшегося постановления, которые и разбирались судебным порядком (С. I. А. II, 223, 309 и др.).
Вновь пожалованный гражданин был вносим в списки филы, дема и фратрии (но не рода), которые он мог выбрать по собственному желанию, за исключением некоторых фратрий, доступ в которые, как кажется, по закону был закрыт для новых граждан (С. I. А. II, 115 b).
Права вновь пожалованных граждан были несколько ограничены в сравнении с правами граждан природных: сами они и их сыновья, рожденные до получения отцом права гражданства, не имели доступа к жречеству и должности архонтов, который предоставлялся только их сыновьям или внукам, рожденным от законного брака с афинскою гражданкою.
В древние времена афиняне неохотно принимали новых граждан, считая увеличение их числа вредным для государства, и только в необходимых случаях, как, например, для усиления демократии при Клисфене, ряды граждан были пополняемы сразу многими новыми лицами; в более же поздние времена пожалование гражданских прав встречалось гораздо чаще.
Иногда целые государства за оказанные афинскому народу услуги получали такие же права, какие были предоставляемы отдельным лицам. Так, эвбейцы имели право законного брака с афинянами. Жители г. Платей после его разрушения лакедемонянами получили в 426 г., по предложению Гиппократа, полные права афинского гражданства за исключением участия в родовом жречестве и доступа к архонтату. Эти права распространялись только на тех платейцев, которые были тогда налицо, остальные же могли получить гражданство только обыкновенным путем за особые заслуги (Дем. Пр. Неэры, 104).
Коренные граждане. Гражданами по рождению были законные дети (γνησιοι παιδες) граждан, т. е. происходившие от законного брака афинского гражданина с гражданкой Афин или такого города, которому была предоставлена επιγαμια. Дети отца гражданина и матери не-гражданки считались юридически незаконными (νοθοι), не были членами семьи отца, могли быть вводимы в его фратрию только посредством особого юридического акта, равного усыновлению, и имели права более ограниченные, чем законные дети, особенно относительно наследства (3); однако на практике эти ограничения совершенно сглаживались, так что уже в доперикловские времена между γνησιοι и νοθοι не существовало различия. Перикл, с тою целью, чтобы праздничными раздачами денег пользовалось по возможности меньшее количество людей, провел постановление (451 г.) или, вернее сказать, возобновил старый Солоновский закон, с течением времени вышедший из употребления, – чтобы гражданином афинским считался только происходивший εκ δυοιν Aθηναιων (Плут. Пер. 37; Арист. Аф. пол. 26); но этот закон скоро снова перестал соблюдаться, так что сам Перикл потом доставил гражданские права своему незаконному сыну. В 403 г. закон был восстановлен по предложению Аристофонта, но без обратного действия, т. е. касался только лиц, которые родились после вступления его в силу (Афин. XIII р. 577 b; Cx. Эсх. Пр. Тим. 39).
Афинское законодательство постоянно считало семью самым твердым основанием гражданской общины и очень заботилось об ее поддержании и продолжении в непрерывной последовательности, к чему обязывала и религия в целях предупреждения гибели домашнего культа; старалось также государство поддерживать по возможности чистоту крови и сохранение имущества в отдельных родах. По этим причинам брак в Афинах был запрещаем только между родителями и детьми и между братьями и сестрами от одного отца и одной матери, во всех же других близких степенях родства не только не был запрещен, но даже предпочитался бракам не с родственниками и для девиц-наследниц отцовского имущества (επικληρος) был предусмотрен в законах.
Для полной законности брака необходимо было обручение (εγγυησις), т. е. согласие κυριος'а (отца, ближайшего родственника или опекуна) невесты; в случае, если девица была наследницею отцовского имущества и из-за ее руки происходили споры между родственниками, то решение принадлежало суду, приговор которого (επιδικασια) имел ту же силу, как εγγυησις. Торжественное введение молодой во фратрию мужа окончательно придавало браку его юридическое значение. Брак, заключенный без этих формальностей, считался недействительным. Конкубинат не был запрещен законом, но происходившие от него дети считались νοθοι и только вследствие усыновления (при неимении у отца других законных детей) могли получать права законнорожденных.
Так как продолжение рода было предметом тщательной заботы афинян (и вообще греков), то в случае отсутствия потомства мужского пола гражданин мог усыновить себе чужого сына, который получал все имущественные и гражданские права от своего нового отца, но с прежнею его семьею он разрывал все связи и уже не мог возвратиться в нее, за исключением того случая, когда его дети оставались в семье, которою он был усыновлен, так как продолжение рода тогда считалось обеспеченным. Усыновление (εισποιησις) совершалось посредством священного обряда, сходного с тем, которым новорожденное дитя было вводимо в семью (4); в силу этого обряда приемыш получал доступ к домашнему культу своей новой семьи и становился ее членом. В случае если у гражданина, не имевшего сыновей и потому усыновлявшего себе чужого, были дочери, то одна из них обязана была сделаться женою приемыша.
Законное право наследства имели только дети, происходившие от законного брака, незаконнорожденные же, как не принадлежавшие к семье, были отстраняемы от него и после смерти отца получали только денежную сумму до 1000 драхм (νοθεια), если отцом не было сделано законного завещания в их пользу. Солонов закон, приводимый Аристофаном (Пт. 1660), позволял в случае отсутствия законных детей наследовать, помимо незаконнорожденных, ближайшим родственникам (αγχιστεις).
Внесение граждан в списки. Все афинские граждане делились, как известно, на филы и демы, фратрии и роды и были записываемы в особые списки, которые велись отдельно по филам, демам, фратриям и родам. Главное значение фратрий и родов состояло в наблюдении за чистотою происхождения граждан; поэтому в списки фратрий были вносимы только законнорожденные дети (обоего пола) граждан, νοθοι же могли быть записываемы только в случае усыновления их отцом и притом с известными ограничениями (επι ρητοις), особенно относительно прав на наследство. Девушки-гражданки, вышедшие замуж, были исключаемы из фратрии отца и записываемы в фратрию мужа.
Первое внесение в списки фратрий (φρατερικον γραμματειον) совершалось в детстве (вскоре по рождении или через 3 года) и законным временем для него был осенний праздник Aπατουρια, именно 3-й день его, носивший название Кουρεωτις. В этот день, после торжественного жертвоприношения Зевсу (5), каждый отец, желавший записать дитя (εισαγειν εις τους φρατερας), давал клятву, что оно рождено от законной его жены, и затем члены фратрии брали камешки с алтаря Зевса и производили закрытую баллотировку, следует ли внести дитя в список фратрии; это голосование, конечно, имело значение только тогда, когда законное происхождение дитяти было сомнительно, в большинстве же случаев было только формальностью. После голосования φρατριαρχος вносил дитя в список, и потом угощение, которое отцы делали членам фратрии, заканчивало торжественный обряд. В случае несогласия фратеров на внесение в список нового члена можно было аппелировать к родичам и, без сомнения, также к народному суду.
Кроме списков фратриии дети записывались в родовые списки и представлялись родичам (εισαγειν εις τους γεννητας), но эта запись не имела политического значения.
Через два года после наступления возмужалости, т. е. по достижении 18-летнего возраста, молодой гражданин признавался граждански и политически совершеннолетним и вносился как самостоятельный член гражданской общины в общинную книгу (ληξιαρχικον γραμματειον ) (6) того дема, к которому принадлежал его отец, причем демоты подавали голоса о гражданских правах вносимого, так что акт принятия в дем считался своего рода испытанием (δοκιμασια) молодого гражданина. Вновь записанные давали в святилище Аглавры близ Акрополя гражданскую присягу следующего содержания: «Я не посрамлю священного оружия и не оставлю товарища в битве, буду защищать и один и со многими все священное и заветное, не уменьшу силы и славы отечества, но увеличу их, буду разумно повиноваться существующему правительству и законам, установленным и имеющим быть принятыми, а если кто будет стараться уничтожить законы или не повиноваться им, я не допущу и буду бороться против него и один и со всеми; буду также чтить отечественные святыни. В этом да будут мне свидетелями боги» (7).
Со вступлением в дем молодой афинянин получал свое полное гражданское имя (состоящее из его собственного имени, имени отца в родительном падеже и названия по дему) и становился политическою личностью: он выходил из-под опеки (отца или опекунов), становился под непосредственный надзор законов, начинал пользоваться гражданскими правами за исключением таких, для которых существовали ограничения по возрасту, и обязан был исполнять гражданские повинности: он мог самостоятельно вести процессы, обязан был служить на военной службе и принимать на себя литургии. Сироты и сыновья наследниц получали право свободно распоряжаться своим наследством. Посещение народного собрания немедленно по достижении совершеннолетия было дозволено законом, но не было в обычае (8) и часто было невозможно вследствие того, что молодые люди с 19 до 20-летнего возраста несли военную службу на границе Аттики в качестве περιπολοι. По достижении 20 лет молодые люди вносились в особый список (πιναξ εκκλησιαστικος) и начинали пользоваться всеми гражданскими правами за исключением доступа к должностям и в совете, остававшегося для них закрытым еще 10 лет.
Проверка списков. Так как внесение имени известного лица в общинную книгу дема служило доказательством его принадлежности к гражданской общине, то было вполне естественно, что члены каждого дема имели право общим голосованием при проверке списков (διαψηφισις) очищать общину от лиц, незаконно вступивших в число граждан. Эта проверка производилась или во всех демах по распоряжению правительства, или в отдельных по каким-нибудь особым причинам, например, если ληξιαρχικον γραμματειον или часть его была затеряна. При этом граждане каждого дема, дав предварительно клятву голосовать беспристрастно, тайно подавали (посредством листьев – φυλλοφορια) голоса друг о друге, правильно ли каждое лицо внесено в общинную книгу (9). Всеобщая проверка была произведена в 445 г. при Перикле, причем неправильно записанные (παρεγγραπτοι) в числе более 4000 были исключены из списков и лишены прав гражданства. Потом была произведена всеобщая проверка в 345 г. при архонте Архии. Подобная же проверка (διαδικασια) делалась и во фратриях (С. I. А. II, 841 b).
Права и обязанности граждан. Права афинских граждан были чрезвычайно обширны и разнообразны в сравнении с правами не граждан; со времен Аристида вся государственная власть находилась в руках народа и всякому совершеннолетнему гражданину, не лишенному прав, был открыт доступ ко всем родам государственной деятельности: он мог участвовать в народном и законодательном собрании, быть членом совета, судьей или чиновником. Существовавшие ограничения касались только возраста и, для некоторых должностей, имущественного положения. Гражданские права, а также черты жизни и нравственности претендентов на должности были разбираемы при испытании (δοκιμασια, см. ниже), которое производилось после выборов с целью удостоверения, мог ли кандидат занять искомую должность. Не только граждане, но отчасти метеки и рабы пользовались в Афинах такою широкою свободою речи, как нигде в Элладе, а равенство всех перед законом обеспечивало свободное существование и скорую и справедливую защиту от обид и притеснений.
С другой стороны, граждане должны были подчиняться многим обязанностям, которые с одинаковою необходимостью вытекали из их гражданского положения и иногда лежали тяжелым гнетом, в особенности на людях богатых. Государство не принуждало своих граждан к пользованию их политическими правами, и даже по жребию в должности были избираемы только те лица, которые добровольно выступали кандидатами; но военная служба была безусловно обязательна для всех граждан с 18 до 60-летнего возраста за весьма немногими исключениями, и отказ от нее влек за собой лишение прав; льгот при отбывании воинской повинности, какие существуют у нас, в Афинах не было, и военная служба была очень тяжела, особенно в V в. вследствие множества войн; для государственной карьеры гражданина военная служба имела важное значение: при докимасии кандидата на должность спрашивали, участвовал ли он в походах и служил ли там, где должен был служить. Зажиточные граждане обязаны были отправлять общественные службы (литургии), иногда весьма обременительные, и кроме того, если государство нуждалось в деньгах, граждане были облагаемы прямою податью или делали добровольные приношения.
Совокупность гражданских прав составляла честь (τιμη) гражданина, который и назывался επιτιμος, если пользовался ими всецело. Не все, однако, граждане были επιτιμοι, – за различные преступления и проступки они могли подвергаться бесчестию (ατιμια, состоявшему в лишении всех или некоторых прав (см. разд. «Судоустройство и судопроизводство», § 8 «Наказания»).
С другой стороны, за особые заслуги перед государством граждане по решению народного собрания получали особые льготы и почетные права, как, например, освобождение от литургий (ατελεια), почетное место на праздниках и в общественных собраниях (προεδρια), публичное увенчание, однократное или пожизненное угощение в пританее на государственный счет (σιτησις εν πρυτανειω) (10) и пр.
Примечания
1 У Геродота в качестве круглого числа афинских граждан является всегда 30 000 (V, 97; VIII, 65). При начале Пелопоннесской войны было (Фук. II, 13) 13 000 гоплитов, т. е. граждан первых трех классов, состоявших на действительной службе, следовательно, находившихся в возрасте от 20 до 50 лет. Кроме того, в пограничных крепостях было еще 6000 гоплитов из граждан старше и младше нормального возраста (т. е. 18-20 и 51-60 лет) и из метеков. Гоплитов из метеков было в том числе 3000, как мы знаем из другого места Фукидида (II, 31). Следовательно, всех гоплитов из граждан было 16 000. Сюда надо прибавить 1000 всадников. Сообразно с этим надо положить число граждан четвертого класса приблизительно в 20 000 человек. Это было самое цветущее время афинского государства. В 332 году оказалось в Афинах 9000 человек, имевших ценз, назначенный Антипатром, т. е. не менее 2000 драхм, и 12 000, имевших менее этой суммы. В 309 г. при переписи Деметрия Фалерского оказалась также 21 000 граждан.
2 Пример отнятия пожалованного гражданства встречается в конце V в. Оратор Лисий, уроженец Сицилии, получил право гражданства за услуги государству при свержении 30 тиранов, но потом оно было отнято у него и дана только ισοτελεια.
3 В V веке νοθοι занимались гимнастическими .упражнениями в особом гимнасии (в Киносарге), отдельно от законных детей граждан.
4 В 5-й день по рождении дитяти совершаема была очистительная жертва, и дитя было обносимо вокруг очага бабкою или другою женщиною в присутствии членов рода (αμφιδρομια). Посредством этого обряда дитя поручалось покровительству домашних богов, делалось членом семьи и участником ее культа.
5 Говоря точнее, в этот день приносились две жертвы, из коих одна называлась μειον, другая – κουρειον. Указания насчет различия этих двух жертв находятся в постановлении фратрии Демотионидов (С. I. А. IV, 2, 841 b); но относительно взаимного отношения и значения этих жертв мнения новых ученых расходятся.
6 Название это происходит оттого, что книга заключала в себе списки тех, которые имели право распоряжаться (αρχειν) своим имуществом (ληξις = ουσια).
7 Stob. Flor. XLIII, 48; у Поллукса (VIII, 105) приводятся и имена богов, которых призывали в свидетели клятвы: Аглавра, Эниалий, Арей, Зевс, Фалло, Авксо, Гегемона. Ср. также: Ликург. Пр. Леокр. 76.
8 Из Ксен. Мемор. III, 6, 1 видно, что если юноши моложе 20 лет являлись в народное собрание и говорили к народу, то последний смеялся над ними и стаскивал с кафедры.
9 Прежде всего решался вопрос, действительно ли вписываемые достигли законного возраста, затем – свободнорожденные ли они и законно ли их происхождение. В случае отрицательного решения им предоставлялось апеллировать в народные суды, причем демоты с своей стороны выбирали 5 человек «обвинителей». Если в народном суде проигрывали люди, право которых быть внесенными в списки граждан оспаривалось, то государство продавало их в рабство, если же выигрывали, то демоты обязаны были вписать их Составленные списки еще раз проверял совет, и если при этом в них оказывались внесенными лица моложе 18 лет, то штрафу подвергались уже демоты, внесшие их в список. (Эти подробности дает Аристотель в Аф. пол. 42.)
10 «Кормление в пританее» считалось величайшей почестью и, по преданию, вело свое происхождение еще со времен мифического царя Келея. Иногда оно давалось не только самим заслуженным гражданам, но и их потомкам (так потомки Гармодия и Аристогитона, убийц Гиппарха, постоянно пользовались этим правом; выше мы видели, что оно было предоставлено и старшим в роде потомкам оратора Ликурга). Кроме заслуженных граждан этим правом пользовались жрецы элевсинских таинств, прорицатели и пр. Лица, пользовавшиеся им постоянно, назывались αεισιτοι. Иностранные послы обыкновенно приглашались на один обед в пританее, на следующий день после аудиенции в народном собрании. Известно, что Сократ на суде предлагал себе вместо наказания эту .почесть за свои заслуги перед государством (Плат. Апол. 26 (36 d), Циц. Об орат. I, 54 и др.).
§ 4. Подразделения гражданской общины
В политическом и религиозном отношении афинская гражданская община подразделялась, как известно, на значительное число отдельных общественных групп (филы, демы, триттии, фратрии и роды) с самостоятельным управлением В этих подразделениях видна общая всем грекам характерная черта – стремление народа к обособленности, к отдельному политическому существованию В особенности демы в политическом и административном отношении занимали наиболее выдающееся положение между всеми другими подразделениями
Демы, филы и триттии. Демы и филы со времен Клисфена были основами политической организации афинского государства Цели, которые преследовались реформатором при их учреждении, и их политическое значение были указаны выше, так что здесь остается отметить основные черты их внутреннего устройства, известные преимущественно из надписей
Мы уже видели, что каждый дем представлял
собою маленькую общину, самостоятельную
во всем, что относилось к ее внутреннему
управлению и местным нуждам, но подчиненную
центральному правительству во всех
общегосударственных делах (1). К каждому
дему раз навсегда и наследственно
приписаны были граждане, имевшие в нем
постоянное жительство при его учреждении
Поэтому уже вскоре после реформы,
вследствие перемены отдельными гражданами
мест жительства, в составе населения
каждого дема стали различаться:
а) δημοται,
т е граждане,
приписанные к данному дему,
б) οι
εγκεκτημενοι, т. е. такие граждане, которые
были приписаны к другому дему, но
проживали в данном, платя за право
владения в нем недвижимою собственностью
особую подать (το εγκτητικον)
Живя в деме, они все-таки оставались ему
чужды и не имели прав, принадлежавших
только демотам, именно:
а) права участвовать
в мирской сходке (αγορα)
дема,
б) быть избираемым в должности по
дему,
в) участвовать в культах и праздниках,
принадлежавших исключительно данному
дему,
г) беспошлинно владеть недвижимою
собственностью.
Каждый гражданин
пользовался этими правами только в том
деме, к которому был приписан, хотя бы
и не проживал в нем В каждом деме велась
общинная книга (ληξιαρχικον
γραμματειον), в которую были записываемы
все его члены по достижении ими 18-летнего
возраста (см выше, разд «Народонаселение Аттики», § 3 «Граждане»)
Однако демы не только преследовали свои местные интересы, но также, в качестве местных округов, из которых были составлены филы, служили и государственным целям. Так, по демам набирались гоплиты и экипаж для флота; в число 50 членов совета из каждой филы входило большее или меньшее число представителей каждого дема, смотря по его величине, избиравшихся по жребию самими демотами (Арист. Аф. пол. 62); по демам же делились зрелищные деньги (το θεωρικον).
Как самостоятельные местные общины, демы имели общинные земли, собрания, должностых лиц, доходы и расходы, святыни и праздники. Во главе каждого дема стоял ежегодно сменявшийся старшина (δημαρχος), который был его представителем по отношению к государству и распорядителем во всех делах, относившихся к внутренней жизни дема. Он собирал с демотов деньги в уплату штрафов и взносов, налагаемых на них государством, описывал имущества неисправных государственных должников, а также содействовал и при взыскании частных долгов, признанных судом. Он же собирал с демотов начатки ежегодной жатвы, посвящавшиеся Элевсинским богиням, и отвозил их в Элевсин (Ditt. Syll. 13), наконец, имел полицейскую власть в пределах дема (так, например, на его обязанности лежало распоряжение о погребении трупа, найденного на земле дема. Дем. – Пр. Мак. 58). Как руководитель дел, относившихся к внутренней жизни дема, демарх вел общинную книгу дема, заведовал его имуществом (взыскивал деньги за отданные в аренду общинные участки и др. статьи дохода, заведовал вместе с казначеями общинной казной и пр.), был его представителем при процессах, собирал сходки демотов, председательствовал в них и заботился об исполнении их определений, при общинных праздниках совершал жертвоприношения от имени общины, помогал жрецам в поддержании порядка в храмах и пр. За неисполнение своих законных требований демарх, подобно государственным чиновникам, имел право налагать на виновного штраф (επιβολην επιβαλλειν).
Кроме демарха в каждом деме были 2 казначея (ταμιαι) и другие должностные лица, а также жрецы для местных культов. Все они должны были пред вступлением в должность подвергаться докимасии и давать клятву, а по окончании срока должности – сдавать отчет.
Сходка демотов (αγορα) имела решающую власть во всех общинных делах. Она тайным голосованием решала вопрос о внесении или невнесении в общинную книгу каждого из молодых граждан, достигших 18-летнего возраста, а также о правах каждого демота при διαψηφισις, производила выборы или жеребьевку должностных лиц общины и их докимасию, постановляла приговоры при апелляции против наложенного демархом штрафа или против решений властей, которым должностные лица дема сдавали отчеты, делала постановления о даровании почестей и привилегий заслуженным лицам (увенчание, проэдрия, ателия, освобождение от взноса του εγκτητικου и пр.), наконец, имела верховное заведование общинным хозяйством. Доходы дема состояли, главным образом из του εγκτητικου, арендных денег за участки общинной земли, натуральных повинностей (литургий) зажиточнейших демотов и пр. Одной из важнейших статей расхода были издержки на жертвоприношения и праздники.
Филы, подобно демам, представляли собой территориальные единицы с собственным управлением и имуществом. Во главе каждой из них стояло несколько (может быть трое, соответственно числу триттий) επιμεληται της φυλης, ежегодно избиравшихся филетами Эти «попечители» заведовали администрациею филы, имели надзор за ее поземельной собственностью, заведовали вместе с казначеем общественной казной филы, собирали сходки (αγοραι) филетов и заботились об исполнении их постановлений. Так как в филах не было особых правительственных центров, то сходки их собирались в самих Афинах (иногда на Акрополе). Дела на сходках решались тайным голосованием Они делали постановления об общинных делах, избирали должностных лиц и членов комиссий, которые должны были заботиться об исполнении приходившейся на долю каждой филы 10-й части разных общественных работ (таковы были τειχοποιοι, ταφροποιοι, τριηροποιοι и пр.)
Филы представляли собою по отношению к государству округа, по которым распределялись политические должности и отбывание военной службы. По филам были выбираемы члены совета (по 50 из каждой) и распределялись граждане в военной службе (каждая фила ставила полк тяжелой пехоты и кавалерии), составлялись списки убитых на войне и совершалось торжественное их погребение. По филам же велся порядок литургий (кроме драматических хорегий); граждане, обязанные исполнять их, вступали в состязания между собой, и в случае победы гражданина известной филы победительницей считалась сама фила. Филетов, отличившихся при исполнении литургии или оказавших филе какие-либо другие услуги, собрание филы награждало венком или какими-нибудь привилегиями, например, освобождением от литургий.
Три триттии, из которых состояла каждая клисфеновская фила, также имели своих старшин (τριττυαρχοι), доходы и расходы и делали постановления. Упоминания о триттиях немногочисленны и значение их как политических и административных единиц не вполне ясно. По-видимому, они служили, главным образом, военным целям и в особенности заботились о снаряжении флота. В Пирее найдено несколько надписей V в. до Р. X., служивших пограничными столбами, отделявшими одну триттию от другой (2); отсюда видно, что гавань была разделена на участки между триттиями, вероятно, для исправного ее содержания. Известные нам названия триттий за исключением одного (Eπακρεις) взяты от названий демов; очевидно, каждая триттия обыкновенно получала название по наибольшему из демов, в нее входивших.
Роды и фратрии. Четыре древние филы после Клисфена сохранили только тень своего прежнего существования, но роды и фратрии удержали важное значение для семейного и гражданского права. Связь их членов поддерживалась, главным образом, общностью религиозного культа. Каждый род представлял собою корпорацию, члены которой (γεννηται) не все были родственниками между собой, но признавали одного общего родоначальника и имели общий родовой культ (πατρωα ιερα); все роды участвовали в культе Aπολλωνος πατρωου и Διος ερκειου. В каждом роде велся список его членов, в который были вносимы только законные дети членов; впрочем, это внесение в родовые списки не имело значения для гражданского права. Во главе каждого рода стоял αρχων του γενους.
Относительно числа фратрий нельзя, наверное, решить, было ли оставлено Клисфеном прежнее их число [12] или увеличено, хотя последнее гораздо вероятнее. Во главе каждой фратрии стоял избранный ее членами φρατριαρχος, заведовавший ее делами и хранивший φρατερικ ον γραμματειον, в который вносились законные дети членов фратрии (см. выше, разд. «Народонаседение Аттики», § 3 «Граждане»). Каждая из них состояла под покровительством особого божества. Так как из документов заметна территориальная связь фратрий и то, что названия их обыкновенно были родовые (3), то можно думать, что в состав каждой фратрии входили жители околотка, окружающего местопребывание какого-нибудь древнего и знатного рода, который стоял во главе фратрии и обыкновенно давал ей свое имя. На основании документа фратрии Демотионидов, где упоминаются θιασωται, новейшие исследователи заключают, что состав клисфеновских фратрий был сложный. Вокруг главного ядра, состоявшего из членов древних родов (γεννηται), в них группировались люди неродовитые (θιασωται или οργεωνες), связанные с геннетами лишь узами общего культа Διος Φρατριου и Aθηνα ς Φρατριας. Имели ли фратеры второго рода участие в родовых культах, с точностью неизвестно. Члены фратрии обязаны были помогать в родовой мести родственникам убитого и сами мстить, если убитый не имел родственников.
Примечания
1 Из всех демов только один Элевсин сохранил остаток своей прежней самостоятельности в виде права чеканить монету.
2 Ditt. Syll. 299 – 301. До сих пор известны следующие названия триттий: Пαιανιεις, Мυρρινουσιοι, К[υδαθηναιεις], Еλευσινιοι, Пειραιεις, Кεραμεις, Еπακρεις, Λακιαδαι и Θριασιοι.
3 С полною достоверностью известны названия: Аχνιαδαι (Ditt. Syll. 302), Θερρικ[ωνι?]δαι (Athen. Mittheil. II стр. 186) и Δημοτιωνιδαι (С. I. А. II, 841 b; IV, 2, 841 b); названия Zακυαδαι (Ditt. Syll. 303) и Еλασιδαι (Ind. schol. Goett. 1890/1, стр. 3) также по всей вероятности обозначают фратрии, но Δυαλεις (С. I. А. II, 600) – скорее, союз двух фратрий. Важнейшим документом фратрий является постановление Демотионидов о проверке списков фратрии.