§ 1. Совет
Общие замечания. Совет ( βουλη) представлял собой постоянную комиссию народного собрания, которое в Афинах имело верховную власть. Со времен Клисфена совет состял из 500 членов (βουλευται, οι βουλευοντες), избиравшихся жребием по 50 из каждой филы из числа полноправных граждан, имевших не менее 30 лет от роду и заявивших о желании баллотироваться. После избрания кандидаты подвергались в совете испытанию (δοκιμασια) относительно поведения, образа мыслей и прав на избрание, и в случае открытия обстоятельств, препятствовавших тому или другому кандидату быть булевтом, отвергнутый (αποδοκιμασθεις) заменялся запасным кандидатом (ο επιλαχων). При вступлении в должность члены совета давали клятву (ορκος βουλευτικος) в исправном и сообразном с законами отправлении должности. Совет представлял собою самостоятельную государственную власть и члены его были в своем роде αρχοντες, хотя отличались от настоящих чиновников тем, что получали жалованье. Именно, за каждый присутственный день они получали каждый по 5 оболов; когда было установлено жалованье неизвестно, но во всяком случае раньше 411 года (1). В течение года службы члены совета были свободны от воинской повинности и имели особые почетные места в театре. Подобно прочим должностным лицам, члены совета в заседаниях имели на головах миртовые венки как знак их достоинства. Начало (14 числа месяца Скирофориона) и окончание деятельности совета ежегодно сопровождалось жертвоприношениями (εισιτηρια и εξιτηρια).
По окончании срока службы каждый член совета отдельно сдавал отчет о своей должностной деятельности. Во время службы весь совет в совокупности имел дисциплинарную власть по отношению к отдельным членам: обвиненного в каком-либо преступлении булевта товарищи исключали из своей среды посредством баллотировки оливковыми листьями (εκφυλλοφορειν) и могли арестовать; потом он подвергался суду в обыкновенном порядке. По окончании года службы народ обыкновенно награждал всю коллегию золотым венком (который был посвящаем какому-нибудь божеству), но иногда выражал совету неодобрение и лишал его этой награды (δωρεα) (2).
Круг деятельности совета. (3). В деятельности афинского совета можно различать две стороны, впрочем тесно связанные между собой: с одной стороны, он представлял собою постоянную деловую комиссию народного собрания, с другой - вполне самостоятельное, высшее правительственное учреждение. Его деятельность простиралась на все отрасли государственного управления. В качестве постоянной комиссии народного собрания совет занимался предварительным рассмотрением (προβουλευσις) дел, предлагавшихся на решение народа. Без предварительного обсуждения в совете ни одно предложение не могло быть сделано в народном собрании, за исключением личных просьб отдельных граждан, которые могли быть обращены помимо совета прямо к народу. Предварительные определения (προβουλευματα) совета представлялись на утверждение народного собрания до изменения личного состава совета, т. е. до конца года. Он же заботился о приведении в исполнение постановлений народа, причем иногда, в важнейших случаях, получал неограниченные полномочия (βουλη αυτοκρατωρ). На нем лежала также забота о военной обороне государства и потому он имел под своим верховным надзором флот, верфи, конницу (вероятно и пехоту) и в позднейшие времена эфебов. Далее совет заведовал дипломатическими сношениями с другими государствами: выслушивал доклады афинских послов, принимал иностранных послов, вводил их в народное собрание, подтверждал клятвой договоры и пр. В V в. его же ведению подлежали союзные дела, между прочим, и предварительные расчеты по раскладке дани. Он производил также докимасию кандидатов в архонты и в члены совета, наблюдал за действиями чиновников и мог привлекать их к ответственности. Одной из важнейших сторон самостоятельной деятельности совета было заведование государственными финансами: он заботился об изыскании источников доходов, заведовал отдачей их на откуп, взысканием государственных долгов, приемом добровольных пожертвований на государственные нужды, распределением пособий, выдаваемых гражданам от государства, принимал дань союзников и отдавал народу отчет в государственных доходах и расходах. Со времен Фемистокла совет заведовал ежегодно постройкой известного числа (20) военных кораблей, для чего заключал контракты с подрядчиками. Наконец, он заботился о государственных святилищах, благолепии (ευκοσμια) праздников и имел надзор за общественными постройками.
Совету предоставлено было участие в законодательстве и отчасти судебная власть: он принимал доносы (εισαγγελιαι) о государственных преступлениях, но только менее важные дела решал самостоятельно (тайным голосованием), так как имел право присуждать лишь к штрафу до 500 драхм, более же важные предлагал на решение народного собрания или гелиастов, если ему не предоставлялась народным определением чрезвычайная судебная власть. В делах, касающихся важных политических преступлений или злоупотреблений по откупам, совет имел право самостоятельно арестовать преступника, в остальных же случаях он не мог арестовать гражданина, если тот представлял трех поручителей из своего имущественного класса (Дем. Пр. Тимокр. 144). Как самостоятельное политическое учреждение совет мог издавать обязательные определения (ψηφισματα) в пределах своей власти.
Порядок заседаний. Притании. Совет собирался ежедневно, кроме праздников и тяжелых дней (4), обыкновенно в здании Совета (το βουλευτηριον), стоявшем на площади, но иногда также в храме Деметры Элевсинской, на Акрополе, в театре и даже в Пирее. Заседания были открыты для публики за исключением случаев важных политических совещаний, которые совет мог сделать закрытыми. Места для публики были отделены решеткой. Советники с 410 г. рассаживались «по буквам», т. е. вероятно так, что каждая фила по жребию занимала особое место, отмеченное буквой. Пританы и позднее проэдры имели, само собою разумеется, особые места. Заседания ежедневно начинались и оканчивались молитвами.
Весь совет в полном составе не мог постоянно находиться в сборе и по своей многочисленности не всегда был пригоден для быстрого решения текущих дел. Поэтому со времен Клисфена для занятия текущими делами были устроены постоянные комиссии, из которых каждая состояла из 50 советников из одной филы и заведовала делами в течение 10-й части года по очереди, определенной в начале каждого года жребием; время дежурства (πρυτανεια) каждой филы продолжалось в обыкновенные годы 35 - 36 дней, а в годы со вставным месяцем - 38 - 39 дней (5). Местом заседаний дежурных советников (πρυτανεις) было круглое здание θολος или σκιας (на площади, недалеко от булевтерия), в котором они проводили почти весь день и обедали вместе со своими секретарями, получая на стол добавочный обол, так что их ежедневное жалованье равнялось драхме. Обо всяком происшествии в городе немедленно извещались пританы, которые и проявляли авторитет власти там, где это оказывалось необходимым. Они заведовали текущими делами, подготовляли предложения для внесения в совет, созывали собрания совета и народные собрания и руководили ими. С начала IV века вошло в обычай награждать почетным декретом по истечении года пританов одной какой-нибудь филы, которая наилучше исполнила свою обязанность. Позже стали награждать пританов всех фил.
Из среды пританов избирался по жребию на сутки (без права вторичного избрания в течение той же притании) επιστατης, который может быть назван президентом афинской республики. Он председательствовал в совете и народном собрании и хранил у себя государственную печать и ключи от храмов Акрополя, где помещались государственная казна и архив. С одной третью пританов по его выбору он безвыходно дежурил (вероятно, круглые сутки) в толосе. Таким образом, деятельность совета в лице его представителей была в полном смысле слова непрерывной (ср. Андок. О мист. 45). В первой четверти IV в порядок председательства был изменен перед каждым заседанием совета или народного собрания посредством жеребьевки, производившейся эпистатом, избирались из числа членов совета, принадлежавших к остальным девяти филам, 9 προεδροι, по одному из каждой (6), один из них по жребию делался председателем (επιστατης των προεδρων), а остальные 8 по отношению к нему назывались συμπροεδροι. Эпистатом проэдров можно было быть только единожды в год, проэдром - один раз в пританию. Эти девять проэдров сделались председателями совета народного собрания, тогда как за пританами осталось только право созывать заседания, а за эпистатом их - председательство в собрании пританов, хранение ключей и печати и жеребьевка проэдров.
Секретари и другие должностные лица
совета. Для занятия письмоводством
в совете и народном собрании было
несколько секретарей (γραμματεις),
различить круг их деятельности и время
установления, впрочем, довольно еще
трудно. «Афинская полития»
Аристотеля, от которой мы вправе были
бы ожидать разъяснения этого вопроса,
еще более запутала его. Она (гл. 54)
различает 3-х секретарей:
1) γρ.
ο κατα πρυτανειαν,
2) γρ. επι τους νομους (нигде раньше
не упоминавшегося)
и 3) секретаря,
выбираемого народом и обязанного читать
и в народном собрании, и в совете все
дела, подлежащие докладу.
Быть может,
этот последний секретарь тождествен с
упоминаемым у Фукидида (VII, 10) γρ.
της πολεως, который тоже читал в народном
собрании письменные документы. В V в.
секретарь (γρ. ο κατα πρυτανειαν
или της βουλης, избиравшийся
по жребию из всех 500 советников сроком
на одну пританию, имел на сохранении
ψηφισματα και γραμματα (т. е. народные
определения и государственные акты)
или, иначе говоря, заведовал государственным
архивом, а также вел в совете протоколы
заседаний и излагал письменно его
распоряжения. Его имя упоминается в
народных определениях вместе с именами
архонта-эпонима, эпистата пританов
(потом проэдров) и гражданина, сделавшего
предложение (7). В промежутке времени
между 368 и 363 гг. его должность была
сделана годичной, хотя название κατα
πρυτανειαν сохранилось. В 322 - 319 гг.
упоминается в документах ежегодно
сменявшийся αναγραφευς, бывший
в то время главным секретарем; учреждение
этой должности, может быть, стоит в связи
с произведенной после Ламийской войны
реформой государственного устройства
Афин. С
конца IV в. является в надписях особый
«секретарь совета и народа» (γρ.
της βουλης και του δημου или γρ. του
δημου), к которому перешла часть
обязанностей секретаря притании; в IV
же веке был особый «хранитель народных
определений» (ο επι τα
ψηφισματα). У секретаря притании был еще
особый наемный письмоводитель
(υπογραμματευς). Кассой совета
заведовали два ταμιαι,
избиравшиеся советниками из своей
среды.
Примечания
1 В 411 г. совету 500, упраздненному правительством 400, было выдано жалованье за все остальное время года вперед (см. разд. III, гл. 18, § 1).
2 Например, в круг обязанностей совета входила забота о постройке ежегодно 20 триер; если в конце года не поставлялось это положенное число, то совет лишался обычного дара. Дем. Пр. Андрот. 8.
3 Подробно излагается весь круг деятельности совета у Аристотеля (Аф. пол. 43-49).
4 Некоторые дни вследствие воспоминаний о несчастных событиях, происшедших в них, или по другим причинам, считались несчастными или тяжелыми (αποφραδες или αφεσιμοι ημεραι) не только в частном быту, но и в государственных делах. В такие дни не производился суд, не совершались священнодействия и вообще не предпринималось ничего важного.
5 Афиняне считали время по лунным годам в 354 дня; для соглашения же их с солнечными годами через каждые 2 года в 3-м прибавлялся один месяц, так что год имел тогда 384 дня. По Аристотелю (Аф. пол. 43) первые четыре притании года продолжались по 36 дней, а остальные шесть по 35. В V в. было, по-видимому, не так. В надписи 410 – 9 года (С. I. А- I, 188) несомненно 8, 9 и 10 притании имеют по 36 дней. Со времени учреждения 12 фил притании продолжались по месяцу, так что дни притании обыкновенно совпадали с числами месяца.
6 Первое упоминание о проэдрах относится к 378 г (С I А II, 17 b).
7 Например, Еδοξε τη βουλη και τω δημω. Кεκροπις επρυτανευε, Мνησιθεος εγραμματευε, Еυπειθης επεστατει, Кαλλιας ειπε. С. I. А. I, 32. Имя архонта-эпонима не всегда упоминается в надписях V и начала IV века. Начиная с 370-х годов формула заголовка изменяется и принимает такой вид: Еπι Аγαθοκλεους αρχοντος επι της Аιγηιδος ενατης πρυτανειας, η Διοδοτος Διοκλεους Аγγεληθεν εγραμματευεν, ογδοη της πρυτανειας, των προεδρων επεψηφιζε Διοτιμος Оιναιος (во второй половине IV века прибавляется: και συμπροεδροι и иногда перечисляются все имена их). Еδοξε τη βουλη και τω δημω. Нγησανδρος ειπεν С. I. А. II, 62 (357/6 до Р. X.). В конце IV века еще иногда прибавляется, где происходило народное собрание и т. п.
§ 2. Народное собрание
Число собраний, их устройство и
внешние порядки. Высшая государственная
власть в Афинах была в руках народного
собрания (εκκλησια). В нем мог
присутствовать, рассуждать о предложенном
предмете и подавать мнение всякий
полноправный (επιτιμος)
гражданин. Но на самом деле, конечно,
далеко не все граждане посещали его,
так что даже для самых важных постановлений
требовалось только 6000 голосов.
Первоначально было по одному регулярному
собранию (ε. νομιμαι, κυριαι) в
каждую пританию, впоследствии по четыре,
следовательно, 40 в году. Кроме того,
бывали чрезвычайные собрания (ε.
συγκλητοι или, если народ был созываем
из деревни, κατακλητοι), на
которых обсуждаемые вопросы зависели
от обстоятельств. Из очередных собраний
притании каждое было назначено для
особого рода дел.
Именно:
В первом
собрании (ε. κυρια) происходила
επιχειροτονια αρχων, т. е. утверждение
чиновников в должностях на время текущей
притании: народу предлагаем был вопрос,
хорошо ли правят чиновники; обыкновенно
следовал утвердительный ответ, но бывали
(хотя редко) случаи, что действия
чиновников подвергались осуждению
народа, и тогда они были сменяемы
(αποχειροτονια) и отдаваемы под
суд. Кроме того, в этом собрании подавались
доносы о государственных преступлениях
(εισαγγελια), выслушивались доклады чиновников
о конфискации имущества по приговорам,
о разделе наследства и пр. и обсуждались
меры для безопасности страны, ее
продовольствия и т. п.
Второе собрание
было назначено специально для принятия
просьб; всякий мог положить на алтарь
в народном собрании ветвь умоляющего
и просить о государственных или своих
частных делах; обыкновенно это были
просьбы об αδεια для внесения предложений
о возвращении прав τοις ατιμοις
или о снятии долгов с государственных
должников.
Третье и четвертое собрания
были посвящены прочим делам, причем
было установлено, что на каждом из них
должно разбираться не более трех дел,
касающихся культа, трех, относящихся к
внешней политике (прием вестников и
послов) и трех дел по всем прочим
предметам.
Народ был приглашаем в собрание глашатаями; перед очередными собраниями пританы за пять дней объявляли программу подлежащих решению вопросов. Местом собраний в V и IV вв. был холм Пνυξ, позднее обыкновенно театр (тогда на Пниксе народ собирался только для выборов чиновников); для остракизма, а также, вероятно, и в других случаях, когда дело шло о каком-нибудь νομος επ ' ανδρι (см. ниже), народ собирался всегда на площади. Иногда собрания происходили и в других местах, например, в Пирее. Начинались они рано утром. Начало возвещалось особым сигналом (σημειον); однако многие опаздывали, занимаясь делами или беседуя на площади, так что приходилось запирать лавки и улицы или оцеплять толпу при помощи стрелков красными канатами (σχοινιον μεμιλτωμενον), чтобы принудить граждан спешить на Пникс. Сами пританы, председательствовавшие в собрании, иногда опаздывали и потом толкали друг друга, желая каждый занять первое место (Аристоф. Ахарн. 19 - 26). Особые чиновники ληξιαρχοι, числом 6 с 30 помощниками, наблюдали за порядком: смотрели, чтобы народ не теснился и не оставлял собрания до конца, не пускали лиц, не имевших права на посещение собрания (для контроля у них были в руках εκκλησιαστικοι πινακες, составленные по отдельным демам), и отмечали опоздавших, которые за это, вероятно, не получали жалованья. В распоряжении председателей собрания были еще полицейские стрелки (τοξοται), которые в случае надобности арестовывали нарушителей порядка; со 2-й половины IV в. для поддержания порядка в собрании выбиралась по жребию одна фила совета (φυλη προεδρευουσα), а еще позднее это дело было возложено на эфебов. Собравшийся народ сидел вперемешку, без различия фил.
Жалованье за присутствие в народном собрании было введено около 395 г. по предложению Агиррия сначала в размере одного обола, но вскоре было увеличено до 3 оболов (1). В эпоху же Аристотеля граждане получали за обыкновенное народное собрание по драхме, а за εκκλησιαν κυριαν по 9 оболов. Граждане, явившиеся вовремя в собрание, получали от пританов марки (συμβολα), по предъявлении которых фесмофеты выдавали жалованье.
Перед открытием собрания происходило очищение: особый жрец (περιστιαρχος) приносил в жертву поросят и обносил их вокруг народа; потом глашатай произносил молитву и заклятие против тех, которые стали бы намеренно говорить во вред народу. По открытии собрания председатели сообщали подлежащий решению вопрос (χρηματιζειν), т. е. приказывали читать предварительное определение (προβουλευμα) совета и спрашивали, согласен ли с ним народ, или желает сам обсудить вопрос. Ответом служило поднятие рук (προχειροτονια); в случае согласия народа с решением совета предложение тотчас было утверждаемо и становилось народным постановлением (ψηφισμα); если же народ желал прений, то председатель через вестника обращался к собранию с вопросом, кто желает говорить по данному делу. Право говорить на народном собрании имел всякий επιτιμος. В древнейшие времена приглашались говорить сначала старшие граждане, имевшие не менее 50 лет, но потом это предпочтение по возрасту было оставлено (2). Особых ораторов, назначенных правительством, не было; но некоторые граждане специально занимались государственными вопросами, постоянно были au courant текущих событий и потому особенно часто выступали на кафедру и умели извлекать из этого вещественную пользу (ρητορες). Чаще всего, конечно, гражданин, внесший предложение в совет, выступал и на народном собрании с речью, в которой подробнее разъяснял свое предложение, приводил в пользу его разные доводы и т. п. Выступая на кафедру, оратор надевал венок в знак того, что исполнял в этом случае общественную должность. Он мог говорить, не боясь ответственности за свою речь (αδεως), но не должен был рассуждать о предметах, не относящихся к делу, повторять дважды одно и то же, позволять себе брань или неприличные действия против собрания и пр. Его также не должны были прерывать или обижать другие. За подобные нарушения порядка председатели могли удалить оратора с кафедры или оштрафовать, но не более как 50 драхмами. За исключением этого ничтожного штрафа свобода речи в Афинах ничем не была ограничена.
Когда не находилось уже ораторов по предложенному вопросу, составлялось определение или самим оратором, или, так как не все граждане могли придать своим предложениям законную форму, председателями и тут же записывалось; часто оратор приносил его уже готовым в собрание. Определение могло изменять или дополнять предварительное решение совета, иногда даже опровергать его. Готовое определение вручалось председателям, которые пускали его на голосование (επιψηφιζειν), если находили законным, в противном же случае не допускали голосования, но за это брали на себя ответственность (3). Законом запрещено было двойное голосование об одном и том же предмете.
Со времен Эфиальта, ограничившего значение Ареопага, установлены были семь νομοφυλακες, которые вместе с председателями наблюдали за тем, чтобы народные определения не противоречили законам. И частные лица могли остановить определение, даже принятое, посредством γραφη παρανομων (см. ниже, § 2).
Голоса на народном собрании подавались обыкновенно посредством поднятия рук (χειροτονια); реже, именно в случае вотирования постановления об отдельном лице (νομος επ' ανδρι, см. ниже, § 2), употреблялась закрытая баллотировка посредством камешков (ψηφοι), бобов (κυαμοι) или черепков (οστρακα). По окончании подачи голосов председатели объявляли ее результат, и вновь принятое постановление сдавалось для хранения в архив или, в важных случаях, вырезалось на камне и выставлялось во всеобщее сведение в каком-либо публичном месте, чаще всего на Акрополе.
По окончании всех дел, стоявших на очереди, председатели распускали собрание (λυειν, διαλυειν). Если в один день нельзя было окончить всех дел или если являлись дурные знамения (διοσημιαι: гром, молния, буря, солнечное затмение или землетрясение), то собрание отлагалось до следующего дня.
Деятельность народного собрания. Верховной властью народа решались все важнейшие дела государства, которые не могли решать самостоятельно совет и должностные лица. Вопросы внешней политики, как объявление войны, заключение мира, союзов и договоров, отправление посольств и прочее, рассматривались и решались в народном собрании. При объявлении войны собрание делало постановления о приготовлениях к ней, о количестве войска и флота, о сумме расходов и способах их покрытия. Оно же избирало послов к иностранным правительствам, давало им инструкции и назначало жалованье. По исполнении порученного дела, послы читали свои доклады и отчеты сначала совету, потом народу. Иностранные послы также являлись сначала в совет, потом в народное собрание, которое и определяло ответ на их поручения; содержание послов во время пребывания в Афинах и оказывавшиеся им почести определялись также народом. Затем к занятиям народного собрания относились: распределение государственных доходов по отдельным отраслям управления, введение налогов и освобождение от них, дарование гражданства метекам и иноземцам, назначение общественных наград (венков, статуй и пр.), священные дела (установление новых культов, праздников, их устройство и т. п.), выборы должностных лиц и в некоторых случаях суд по государственным преступлениям.
Выборы должностных лиц. По закону Солона все государственные должности были замещаемы по выбору гражданами 3 высших классов; но впоследствии, при развитии народной власти и принципа равенства граждан, большинство должностных лиц стали выбирать по жребию, так что выборы остались в силе лишь для должностей стратегов и немногих других властей. Выборы (αρχαιρεσιαι) производились после предварительного постановления (προβουλευμα) совета в народном собрании на Пниксе в одну из последних четырех пританий года (Арист. Аф. пол. 44), для того чтобы права избранных в должности могли быть доказаны до вступления в них (см. ниже δοκιμασια).
Архонты, председательствовавшие в этом собрании, читали народу списки кандидатов, заявивших о своем желании занимать известную должность, потом спрашивали мнение о каждом из них. Избиратели поднимали вверх руки; глашатаи считали число голосов, и большинство их решало выбор. Употребление происков, обманов и подкупов при соискании должностей строго воспрещалось законами; виновный мог подвергнуться даже смертной казни, как за уголовное преступление, но, несмотря на это, подобные средства были в ходу, особенно в позднейшие времена. Избранных хиротонией или жребием чиновников народ мог за преступления удалить от службы при эпихиротонии, производившейся в первом собрании каждой притании; при ней всякий мог приносить жалобу на чиновника, который вследствие этого был отстраняем от должности на время или совсем и предаваем суду.
Собственно судебная власть была предоставлена народному собранию в ограниченных пределах. Именно оно могло судить в случае получения исангелии (εισαγγελια); так назывался донос, сделанный в собрании гражданином по особо важному государственному делу (4), которое не могло терпеть отлагательства и на которое не было законов у архонтов; по словам оратора Гиперида (За Евксен. 22, 23), законом были определены следующие случаи, в которых можно было подавать исангелию: если кто стремился к ниспровержению афинской демократии, составлял с этой целью заговор или преступное сообщество, выдавал врагам какой-либо город, флот или войско, наконец, если оратор, будучи подкуплен, говорил во вред народу. Однако, уже во времена Гиперида подавались исангелии по делам, не заслуживавшим особого внимания и предусмотренным законами.
Доносчик мог обращаться сперва к совету, который имел право своей властью решать лишь неважные дела (если наказание не превышало штрафа в 500 драхм), более важные представлял на решение народа. Как в этом случае, так и тогда, когда исангелия подавалась прямо в собрание, народ прежде всего решал, следует ли принимать донос или нет. Если решение оказывалось утвердительным, то собрание поручало совету представить заключение (προβουλευμα) о том, следует ли судить обвиняемого на народном собрании, или предать суду гелиастов. По предложению некоего Каннона собрание могло само судить обвиняемого в государственном преступлении, который при этом был приводим в собрание скованным и в случае обвинительного вердикта приговаривался к смерти и конфискации имущества (5). Однако, обыкновенно дело передавалось на суд присяжных, где шло обычным порядком, с той особенностью, что при суде по делам исангелии присутствовали на заседании две, а впоследствии три судебные палаты (т. е. 1000 или 1500 гелиастов) и отсрочек не допускалось. При этом сам народ являлся истцом и назначал обвинителей (συνηγοροι, κατηγοροι), которые вели в суде дело от его имени. Лица, подававшие донос в форме исангелии, имели то важное преимущество, что не подвергались риску, тогда как в других государственных процессах обвинитель, не получивший на свою сторону даже пятой части голосов судей, платил штраф в 1000 драхм и даже подвергался атимии. В форме исангелии подавались также жалобы на обиды (κακωσις), к которым относились, например, нарушение обязанностей детей по отношению к родителям, мужей к женам, получившим отцовское наследство, опекунов к питомцам, или неправильное решение дела третейским судьей (диэтетом).
Второй случай применения судебной власти народного собрания был при так называемой προβολη; этим именем обозначалось заявление перед народом о преступлении, совершенном частным лицом. Получив такое заявление, народ выслушивал обвиняемого и затем хиротонией решал, виновен ли он, или нет. Такое постановление имело важное значение, потому что в случае признания виновности всеми гражданами в собрании жалующийся получал нравственное удовлетворение и в случае передачи дела на суд имел много шансов, что последний решит дело в его пользу (хотя суд не был связан народным определением и мог решать дело несогласно с ним). Поэтому προβολη была применяема только против особенно могущественных лиц, к которым, как можно было предполагать, судьи отнеслись бы снисходительнее, чем к другим, и по особо важным делам, вроде оскорбления святыни (при Дионисиях, мистериях и других праздниках), оскорбления государства в лице чиновника, затем против сикофантов, злоупотреблений должностной властью и т. п. (6)
Nομοι επ ' ανδρι. В обыкновенных случаях решение большинства граждан, присутствовавших в данном собрании, признавалось выражением воли народа. Но, кроме того, в государственной жизни встречались случаи, когда нужно было действовать с особенной осмотрительностью и поэтому желательно было знать о данном деле мнение всех граждан; а так как это было невозможно по вполне естественным и понятным причинам, то была создана фикция, что 6000 граждан представляют собой весь афинский народ. Присутствие такого количества граждан в собрании признавалось необходимым в тех случаях, когда нужно было сделать какое-либо постановление относительно отдельного лица (νομος επ ' ανδρι). По афинскому государственному праву это были: а) постановления об αδεια, б) о даровании права гражданства и в) остракизм. Aδεια называлось право говорить в народном собрании, не опасаясь какой-либо ответственности. Оно давалось в случае надобности метекам или рабам, которые иначе не имели права выступать на кафедре; были, однако, случаи, когда и гражданам необходима была αδεια, именно, если кто хотел внести предложение о возвращении прав гражданину, подвергнувшемуся атимии, о прощении государственному должнику всей суммы долга или части ее, о распоряжении священными сокровищами и об употреблении на какую-нибудь надобность сумм, отделенных в запасную казну. Гражданин, желавший обратиться к народу с одним из указанных предложений, во втором регулярном собрании каждой притании мог положить на алтаре ветвь умоляющего и затем просить о назначении полного собрания для дарования ему αδεια. Если народ соглашался на его просьбу и затем в полном собрании давал ему αδεια, то после этого в обыкновенном собрании он мог внести свое предложение, принятие или непринятие которого, конечно, вполне зависело от воли народа, присутствовавшего в этом последнем собрании. О даровании права гражданства см. выше, разд. «Народонаселение Аттики», § 3.
Третьим и важнейшим из νομοι επ ' ανδρι был остракизм, о политическом значении которого уже говорилось выше в рассказе реформах Клисфена. Здесь мы скажем о внешней его процедуре, которая, по всей вероятности, была одинакова с другими случаями применения νομοι επ ' ανδρι.(7). Ежегодно в первом собрании 6-й притании председатели предлагали народу вопрос, считает ли он необходимым применение остракизма (ει δοκει τα οστρακα εισφερειν). В случае утвердительного ответа (хиротонией) назначаемо было в 8-ю пританию полное собрание для подачи голосов. В этот день народ собирался на площадь в огороженном барьерами круглом пространстве с отдельным входом для каждой из 10 фил. Каждый гражданин писал на черепке имя лица, которое он желал удалить из Афин, и клал черепок в урну. Имя лица, предположенного к изгнанию, не было объявляемо и сама подача голосов производилась тайно. Архонты и члены совета председательствовали в собрании и наблюдали за порядком подачи голосов. По окончании ее они сосчитывали черепки и, если их оказывалось менее 6000, то собрание признавалось несостоявшимся; если же их было 6000 или больше, то гражданин, имя которого было написано на большинстве черепков, должен был удалиться на 10 лет за пределы Аттики, причем ему давался только 10-дневный срок для приведения в порядок дел. Позднее срок изгнания был сокращен наполовину, но и прежний 10-летний срок был иногда сокращаем особыми постановлениями для любимых народом изгнанников (например, Аристида, Кимона). Изгнание не сопровождалось лишением ни имущественных, ни гражданских прав и не имело характера бесчестия, а напротив, даже возвышало изгнанника в общественном мнении, так как показывало, что он был человек выдающийся, влиятельный; пустого, неважного человека не за что было изгонять такой чрезвычайной мерой. Остракизм существовал до 417 года.
Γραφη παρανομων. Верховная власть афинского народа, выражавшаяся в постановлениях народного собрания, была ограничена законами. Хотя и высказывался иногда взгляд, что народ волен делать все, что захочет, но по общему принципу постановления народного собрания (ψηφισματα) не должны были стоять выше закона (νομος). Это господство закона ясно высказывается в применении так называемого обвинения в противозаконности (γραφη παρανομων), которое вместе с тем считалось главной опорой демократии, так как посредством его могло быть остановлено всякое предложение, клонившееся во вред народу. Когда появлялось какое-либо новое предложение, всякий гражданин имел право объявить под клятвою (υπωμοσια), что оно содержит в себе что-либо противное существующим законам. Это обвинение в противозаконности могло быть подаваемо фесмофетам как до утверждения предложения в народном собрании, так и после утверждения немедленно или в течение одного года. Тотчас после подачи обвинения дело о предложении приостанавливалось и обвинение рассматривалось судом присяжных под председательством фесмофетов. Таким образом суд контролировал деятельность народного собрания Если он не признавал предложения противозаконным, то оно шло на утверждение собрания или вступало в действие, если уже было утверждено, в противном же случае было отменяемо и автор его подвергался взысканию, которое не было предусмотрено в существующих законах и потому каждый раз было определяемо судом (αγων τιμητος, см. Судоустройство и судопроизводство, §4); обыкновенно оно состояло в большем или меньшем денежном штрафе, но иногда, в важнейших случаях, даже в смертной казни. Если три предложения одного и того же гражданина были отменены вследствие обвинения в противозаконности, то он подвергался частичной атимии, состоявшей в лишении права впредь делать предложения. Таким образом, автору предложения могла грозить серьезная опасность, которая заставляла граждан быть очень осторожными при подаче предложений, тем более, что было много ябедников, которые подавали обвинения просто ради личных выгод (например, вследствие подкупа партией, стоявшей против внесенного проекта) Однако в случае признания обвинения несправедливым обвинитель сам рисковал подвергнуться штрафу в 1000 драхм, если не получал в свою пользу даже пятой части голосов судей, а если три раза подавал обвинения, которые суд признавал несправедливыми, то лишался права впредь подавать их. По истечении года со дня утверждения какого-либо предложения хотя и можно было возбуждать против него обвинение в противозаконности, но автор его уже не подвергался ответственности и для защиты постановления назначались народным собранием συνηγοροι.
Γραφη παρανομων была могущественным орудием в руках демократии и установлена была, очевидно, для лучшего обсуждения предложений, чтобы они не заключали в себе чего-нибудь противного благу народа; но употреблялась она обыкновенно для проволочки или задержания предложения, которое почему-либо не нравилось той или другой партии, иногда же бывала просто придиркой вследствие личной недоброжелательности к автору предложения, так что служила эгоистическим целям предводителей партий и сикофантов.
Примечания
1 По прямому смыслу слов Аристотеля (Аф. пол. 41) можно думать, что и до Эвклида существовала плата за посещение народных собраний. Он говорит: μισθοφορον δε την εκκλησιαν το μεν πρωτον απεγνωσαν ποιειν ου συλλεγομενων δ' εις την εκκλησιαν... πρωτον μεν Aγυρριος οβολον επορισεν и т. д. Во всяком случае в год представления «Ахарнян» (425/4 до Р. X.) еше не существовало этой платы.
2 Во время Сократа на кафедру выступали даже 20-летние юноши, но народ иногда без церемоний стаскивал их с кафедры (Ксен. Мемор. III, 6).
3 Так, например, в 406 г. народ хотел судить в собрании всех вместе 6 стратегов, одержавших победу при Аргинусах, за то, что они не приняли всех мер для спасения погибавших в море; но так как это желание народа было противозаконно, то пританы воспротивились голосованию и только по настоятельному требованию народа согласились, наконец, επιψηφιζειν, за исключением философа Сократа, бывшего в тот день эпистатом. Ксен. Мемор. I, 1, 18; Греч. ист. I, 7, 15; Плат. Апол. 20.
4 Доносы, впрочем, могли быть делаемы и метеками, и даже рабами; тогда они назывались μηνυσεις.
5 Об этом постановлении (ψηφισμα Kαννωνου) впервые упоминает Ксенофонт (Греч. ист. I, 7, 20) в рассказе о деле стратегов, одержавших победу при Аргинусах.
6 Так, когда богатый гражданин Мидий публично в театре ударил Демосфена в бытность его хорегом и тем оскорбил религиозное чувство народа, то последний посредством проболы признал Мидия виновным и затем дело перешло в суд (Дем. Пр. Мид.).
7 О тайном голосовании при всех νομοι επ' ανδρι прямо говорит Андокид (О мист. 87).
§ 3. Законодательство и законодательное собрание
Так как решение народного собрания (ψηφισμα) и закон (νομος), как мы видели уже выше, были не одно и то же и последний стоял выше первого, то отсюда является естественное последствие, что народное собрание принимало участие только в подготовительных работах при законодательстве, но не в нем самом. Изменение существующих законов и установление новых принадлежало особо избранной законодательной комиссии из числа членов суда присяжных (ηλιασται) с участием совета. Присяга, которую гелиасты давали при вступлении в должность, считалась важной гарантией того, что они будут действовать во благо народу. Демосфен считал несправедливым, чтобы неприсягавшие (т. е. участники народного собрания) могли отменять постановления присяжных (Пр. Тимокр. 78). В другом месте он говорит, что судебные палаты стоят выше совета и народа (Пр. Евбул. 56).
Важных перемен в основных законоположениях не было, большинство действующих законов принадлежало Драконту и Солону; но так как с развитием народной жизни тот или другой из действующих законов мог оказаться неудовлетворительным или могла явиться необходимость в каких-либо новых законах, то было установлено, чтобы ежегодно в первом народном собрании 1-й притании (11-го числа месяца Гекатомбеона), кроме утверждения чиновников в должностях, происходил пересмотр законов (επιχειροτονια νομων ); при этом сначала рассматривались законы, касавшиеся деятельности совета, потом общие (т. е., по-видимому, относившиеся к деятельности народного собрания), наконец, служившие руководством для 9 архонтов и прочих чиновников. Если в этом собрании народ хиротонией постановлял что-либо изменить в законах, то гражданин, предложивший проект нового закона, должен был представить его на рассмотрение совета, заключение которого (προβουλευμα) представлялось народу в третьем собрании после того, в котором происходила эпихиротония. В промежуток между этими собраниями проекты новых законов, предлагать которые имел право всякий гражданин, а также и старые законы, которые предполагалось отменить, были помещены на белой доске подле статуй 10 героев-эпонимов фил и читались секретарем в собраниях, которые происходили в этом промежутке. По постановлению Тисамена (403 г., Андок. О мист. 83 сл.) совет назначал для выработки проектов законов особую комиссию из 10 членов; но и тогда не возбранялось всякому желающему предлагать свои проекты.
В третьем собрании после эпихиротонии, тотчас после жертвоприношений, председатели предлагали на обсуждение народу заключение совета, следует ли отвергнуть новые проекты или передать на окончательное решение законодательной комиссии. Если народ решал второе, то в последнем собрании притании он делал постановление об учреждении комиссии законодателей (νομοθεται) из числа гелиастов, определял, каким образом им заседать, назначал жалованье и указывал источники, из которых оно должно было уплачиваться, наконец, назначал пять человек под именем συνηγοροι или συνδικοι для защиты прежних законов и критики новых при рассмотрении их в законодательной комиссии (1). Число членов последней не всегда было одно и то же: Демосфен (Пр. Тим. 27) упоминает о 1001 номофете, Поллукс (VIII, 101) - о 1000, Андокид (О мист. 84) - о 500.
В общем заседании совета и номофетов под председательством проэдров с эпистатом во главе прежние законы были обвиняемы представившими новые проекты и защищаемы синдиками; номофеты решали дело большинством голосов, как в суде. Против закона, принятого номофетами, однако можно было подавать γραφην παρανομων в случае нарушения каких-либо формальностей при законодательстве. Для избежания противоречий в законах было постановлено, чтобы принятие новых законов всегда была соединяемо с отменой прежних, относящихся к тому же предмету.
Кроме того, фесмофеты обязаны были ежегодно проверять законы, чтобы убедиться, не было ли между ними противоречащих, не было ли отмененных законов в числе действующих, или более одного закона на один и тот же случай. Замеченные неправильности они выставляли к всеобщему сведению на белой доске подле статуй эпонимов, и затем дело решалось обыкновенным порядком номофетами (Эсх. Пр. Ктесиф. 38 - 39)
Примечания
1 Вышеизложенные сведения почерпнуты, главным образом, из речей Демосфена (Пр. Лепт. 89-96; Пр. Тимокр. 18-26. 33-36, 47-48).